DiaMat October 19, 2021
«Труд… — первое основное условие всей человеческой жизни, и притом в такой степени, что мы в известном смысле должны сказать: труд создал самого человека» [1].
Фридрих Энгельс
Классическая статья Фридриха Энгельса «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека», входящая в состав его незавершённой книги «Диалектика природы», явилась первой попыткой применения диалектического метода в отношении возникновения социальной формы движения материи. В ней автор определил труд как системообразующий фактор в обособлении человека от животного мира.
Переход нашего обезьяноподобного предка от древесного образа жизни к наземному, освобождение передних конечностей от необходимости участия в передвижении, способность к прямохождению, отказ от вегетарианства в пользу всеядности, ярко выраженный общественный характер популяции, — вот первоначальные предпосылки к тому, чтобы развитие одной из линий древних приматов пошло в направлении использования руки в орудийной деятельности. Кроме того, морфологические, анатомические и физиологические особенности телесной организации нашего предка, в частности: строение головного мозга, гортани, челюстного аппарата, кистей рук в комплексе со специфическим образом жизни, — всё это явилось отправной точкой для рождения более прогрессивной формы жизни, а именно, разумной жизни.
В процессе трудовой деятельности человек создаёт себя сам. А что значит быть человеком? Энгельс в данной работе не даёт краткого и чёткого определения, но исходя из логики всего содержания его статьи можно сформулировать следующим образом, как это сделал М.В. Попов: «Человек… определяется как животное общественное, трудящееся, говорящее и разумное» [2]. Причём, последовательность качественных критериев здесь существенна.
Животный предок человека, чтобы стать собственно человеком, должен был последовательно пройти все эти стадии «очеловечивания». Энгельс пишет: «Наши обезьяноподобные предки… были общественными животными; вполне очевидно, что нельзя выводить происхождение человека, этого наиболее общественного из всех животных, от необщественных ближайших предков» [3]. Вообще, нужно сказать, что общественный характер популяции в животном мире явление не такое уж и редкое, например: стада копытных, стаи птиц и волков, косяки рыб, прайды львов, колонии ластоногих, рои насекомых и т.п. Чем более высокоорганизованы животные, тем важнее для них становится общественный характер популяции. Так, высшие формы насекомых (отряд перепончатокрылые) это самые общественные животные из всех беспозвоночных: пчёлы, муравьи, термиты. И наиболее эволюционно продвинутые позвоночные животные (класс млекопитающие) тоже во множестве случаев образуют те или иные формы социальной организации своей популяции.
Хотя оговоримся, что в отношении животного мира термины «социальное, общественное» имеют не тот же самый смысл, что в отношении человека как социальной формы движения материи. Общество современного человека и общество предка человека принципиально различны. В первом случае речь идёт об обществе разумных существ, во втором случае — всего лишь об общественном характере популяции животных. В первом случае общественные отношения определяют саму сущность человека, во втором случае — коммуникация в популяции есть лишь внешняя форма проявления животной, генетически обусловленной сущности живых организмов вообще. Следует чётко различать биологическую форму движения материи и качественно более высокого уровня социальную форму движения материи. Общественный характер популяции животного предка человека являлся лишь предпосылкой к возникновению собственно человека.
Важнейшее отличие человека от других животных состоит в том, что животные (и живые существа вообще) в процессе биологической эволюции сами приспосабливаются к условиям среды обитания, в то время как человек приспосабливает условия оружающей среды под свои нужды. Видообразование органического мира происходит естественным образом под давлением среды. Человек же, активно изменяя среду, господствуя над природой, формирует себя как социальное существо. Естественный отбор — двигатель биологической эволюции, труд — двигатель социального развития человека. «И в чём же опять мы находим характерный признак человеческого общества, отличающий его от стада обезьян? В труде», — замечает Энгельс [4]. Целесообразная деятельность человека по изменению факторов природы в соответствии со своими потребностями и есть труд. Целесообразность предполагает, что сознание человека прокидывает в будущее образ цели, а затем выполняется само действие по достижению этой цели. В отличие от результатосообразной активности животных, для которых нет ни прошлого, ни будущего, а есть только настоящее.
Но трудовая деятельность невозможна без социальной коммуникации. Поэтому в процессе становления человека с необходимостью возникает система знаков, позволяющая эффективно осуществлять совместный труд. Энгельс выражается следующим образом: «Сначала труд, а затем и вместе с ним членораздельная речь явились двумя самыми главными стимулами, под влиянием которых мозг обезьяны постепенно превратился в человеческий мозг…» [5]. Появление второй сигнальной системы, на которой основывается речевая деятельность человека, резко выделило его из животного мира.
В итоге «…с появлением готового человека возник вдобавок ещё новый элемент — общество» [6]. Это Homo sapiens, человек разумный, собственно человек, человеческое общество, социальная форма движения материи.
Трудовая теория происхождения человека, являясь действительно научной теорией, порой подвергается критике со стороны различных исследователей. Рассмотрим одну из наиболее распространённых претензий к работе Энгельса. Так, критики утверждают, что в трудовой теории происхождения человека заложен следующий парадокс: если труд это целесообразная деятельность, а цель может ставить только сознательное, разумное существо, то животный предок человека, ещё не являясь сознательным, разумным существом, не может и трудиться, т.к. не способен поставить цель. А значит, труд не мог создать человека из какого бы то ни было животного предка. Значит, не труд создал человека, а что-то другое. Получается, Энгельс ошибся.
Посмотрим, куда заведёт эта мысль. Прежде чем начать трудиться, сначала нужно определить цель, которая затем будет достигнута в процессе труда. Также необходимо сформулировать все непосредственные задачи на пути движения к цели. Тогда целеполагание выступает самой причиной труда. И действительно, человек, чтобы что-то сделать, должен сначала подумать. В подавляющем большинстве случаев поступку человека предшествует мысль об этом поступке. Человек планирует свою деятельность. Но чтобы планировать, нужно уметь мыслить абстракциями. Для этого необходима развитая система знаков, а именно, язык. Причём, язык в человеческом смысле слова, основывающийся на членораздельной речи, которая, в свою очередь, есть функция второй сигнальной системы человека. У общественных животных тоже можно обнаружить свои системы знаков («танец» пчёл, «язык» дельфинов и т.п.), но это не имеет никакого отношения к членораздельной речи и абстрактному мышлению человека.
Отсюда критиками делается вывод, что прежде чем человек в своём доисторическом становлении приступил к труду, сначала должна была появиться членораздельная речь, язык. А значит, ещё до трудовой деятельности должно было возникнуть понятийное мышление, общественное сознание, разум и собственно человеческое общество. И только с этого момента человек мог начать ставить себе цели и своим трудом добиваться их достижения. Проще говоря, «вначале было слово». Это значит, что общественное сознание человека первично по отношению к его общественному бытию. Не материальный мир, не общественное бытие, не общественные отношения, а мышление человека, его сознание, его язык определяют сущность человека. Это идеалистическая позиция, не отражающая реального положения дел.
Но проблема остаётся. Труд это целесообразная деятельность. Цель определяет содержание труда. А цель ставить может только разумное существо, значит наш животный предок не мог начать трудиться, пока не стал разумным. Энгельс же настаивает, что труд создал самого человека, что именно наш животный предок начал трудиться. Как выпутаться из этого парадокса?
Проблема может быть решена только двумя способами. Первый способ показан выше, когда парадокс объявляется ошибкой, отвергается и предлагается простое решение, которое на поверку оказывается идеализмом. Второй способ состоит в том, чтобы признать данный парадокс объективным диалектическим противоречием в самой материи и выяснить, каким образом противоречие «Труд создал самого человека — Труд не мог создать человека» разрешается в действительности при возникновении социальной формы движения материи. Для этого необходимо применить диалектический метод, который прекрасно использовал Маркс в своём фундаментальном труде «Капитал».
Суть диалектического метода состоит в том, чтобы исследовать предмет не абстрактно, вырывая его из контекста, а в конкретике его возникновения и развития. Нужно не отбрасывать диалектическое противоречие, а обнаруживать его и разрешать. Только так можно понять действительную причину движения материи, осознавая форму внутреннего самодвижения содержания изучаемого предмета.
Энгельс, говоря о происхождении человека, выделяет «эпоху перехода от обезьяны к человеку на протяжении многих тысячелетий» [7]. С учётом современных данных уже можно утверждать о многих десятках и сотнях тысячелетий. Но важно здесь то, что между животным предком человека и человеком разумным был определённый переходный период, когда наш предок уже перестал быть собственно животным, но ещё не стал собственно человеком, не стал человеком налицо. Данный период есть эпоха становления человека. На протяжении всего этого времени сменялись друг за другом многие десятки наших предковых форм, постепенно при этом развиваясь и усложняясь. Их можно объединить под общим названием «обезьяночеловек» или питекантроп. Наличие переходного периода между старым и новым объективно необходимо, т.к. всё новое может возникнуть только на основании старого, но при этом окончательно утвердиться новое может лишь на собственном основании. И переходный период это то время, когда вызревает новое, это период становления нового, время уничтожения «родимых пятен» старого.
Теперь попытаемся разобраться, когда же человек, или предок человека, начал трудиться. Посмотрим, как определяет труд Карл Маркс в пятой главе первого тома «Капитала», приведём три цитаты:
1. «Труд есть прежде всего процесс, совершающийся между человеком и природой, процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой»;
2. «Мы не будем рассматривать здесь первых животнообразных инстинктивных форм труда. Состояние общества, когда рабочий выступает на товарном рынке как продавец своей собственной рабочей силы, и то его уходящее в глубь первобытных времён состояние, когда человеческий труд ещё не освободился от своей примитивной, инстинктивной формы, разделено огромным интервалом»;
3. «Простые моменты процесса труда следующие: целесообразная деятельность, или самый труд, предмет труда и средства труда» [8].
Действительно, труд это целесообразная деятельность человека, направленная на изменение факторов природы в соответствии с потребностями человека. Но дело в том, что труд, взятый как конкретное целое не мог сразу возникнуть таковым, каковым является в своём развитом состоянии. Поэтому Маркс добавляет, что первоначальные формы труда были совершенно не те, которые мы имеем сейчас. Животнообразные инстинктивные формы труда, — вот какие формы труда были присущи нашему животному предку. И когда Энгельс говорит, что труд создал самого человека, то он имеет ввиду именно эти формы труда на стадии предка человека. В этом смысле не только наш животный предок мог трудиться инстинктивно, но и многие животные трудятся инстинктивно, не целесообразно, а исходя лишь из своей генетической установки, в соответствии с их биологической определённостью. Бобр сооружает плотину, морская выдра раскалывает камнем раковины моллюсков, обезьяна палкой сбивает высоко висящий банан, пчёлы строят улей, паук охотится с помощью паутины и пр. и пр., — всё это примеры инстинктивного труда в животном мире, причём, во многих случаях с применением тех или иных орудий труда. Но это такая деятельность, которая целиком определяется генетикой популяции, биологией соответствующего вида. Инстинктивный труд имеет своим основанием не социальную, не разумную организацию материи, а лишь биологическую форму движения материи.
Способность к таким примитивным, животнообразным формам труда на основе специфической морфологии, анатомии и физиологии нашего предка направила его биологическую эволюцию в сторону ещё большего усложнения и совершенствования телесной организации. Под действием инстинктивного труда сильно развивался мозг, рука, голосовой аппарат, да и организм в целом. Даже такой животноообразный труд, возникнув сразу как труд общественный, требовал общения между особями на основе системы знаков. Поэтому с необходимостью возникает вторая сигнальная система, членораздельная речь и язык. Инстинктивный труд становится причиной возникновения речи, а значит, и понятийного мышления. В итоге появляется общественное сознание, разум и собственно человеческое общество. Вот только теперь человек есть налицо. И только теперь, когда возник разум, тот самый примитивный животнообразный труд оплодотворяется мыслью и рождается труд как целесообразный труд. Теперь труд имеет своим основанием уже не генетику, не биологию, но социальность.
Таким образом, инстинктивный труд, присущий нашему животному предку имел биологическое основание. Это был не целесообразный, а результатосообразный труд, который не предполагал образ цели. Предок человека не заглядывал в будущее, жил только настоящим, «здесь и сейчас», как и любые другие животные. Но такой труд в связке со спецификой строения тела и общественным характером популяции привёл к появлению членораздельной речи, языка, абстрактного мышления, общественного сознания, разума, человеческого общества. Сам труд стал целесообразным, специфически человеческим, теперь он имеет социальное основание. Б.Ф. Поршнев в своей книге «О начале человеческой истории» подводит итог: «Так, согласно историческому материализму, в процессе труда изменилась сама природа человека; создав же человека, создав общество, труд тем самым изменил и свою природу» [9]. Диалектическое противоречие «Труд создал самого человека — Труд не мог создать человека» вполне разрешено.
Литература
1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд. второе, том 20. Диалектика природы. Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека. М., 1961. С. 486.
2. Попов М.В. Социальная диалектика. СПб., 2014. С. 30.
3. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд. второе, том 20. Диалектика природы. Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека. М., 1961. С. 488.
4. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд. второе, том 20. Диалектика природы. Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека. М., 1961. С. 491.
5. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд. второе, том 20. Диалектика природы. Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека. М., 1961. С. 490.
6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд. второе, том 20. Диалектика природы. Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека. М., 1961. С. 490.
7. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд. второе, том 20. Диалектика природы. Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека. М., 1961. С. 487.
8. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., изд. второе, том 23. Капитал. Том первый. М., 1960. С. 188-189.
9. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории. М., 2006. С. 537.