Иное — момент внешнего указания и сравнения нечто
Изменение — момент равенства и неравенства нечто себе
Краткий вывод
Нечто есть наличное бытие, т.е. результат снятия становления. В нём есть два момента. Один из них это само нечто, а другой момент называется «иное«. Рассмотрим иное по отношению к иному. Иное иного есть иное. В этом предложении содержится равенство самому себе и неравенство самому себе. Безразлично, что брать за нечто, а что за иное. Поэтому нечто содержит момент равенства и неравенства самому себе, который называется «изменение«. Момент равенства самому себе в изменении называется «в-себе-бытие» (Ansichsein). Момент неравенства самому себе называется «бытие-для-иного» (Sein-für-Anderes). Бытие-в-себе и бытие-для-иного находятся в единстве, а значит, в бытии-в-себе есть бытие-для-иного. Бытие-в-себе борется с бытием-для-иного в себе, отрицает его, а значит, оно находится с ним в единстве. Этот момент единства и борьбы бытия-в-себе и бытия-для-иного называется «в-нём-бытие«. Определённость наличного бытия неотделима от самого наличного бытия, а значит, это утверждение верно и для определённости. Определенность, взятая сама по себе, есть качество. Качество, которое есть в-себе в простом нечто и находится в единстве с другим моментом этого нечто, с в-нём-бытием, называется «определением«. Определение это качество, которое сохраняется в изменениях и проступает сущностно вовне. Определенность, которая есть лишь бытие-для-иного, называется «характер«
Подробнее
(Heg [3], жир. — Aut) Нечто есть, и оно ведь есть также и налично сущее; оно, далее, есть в себе также и становление, которое, однако, уже более не имеет своими моментами только бытие и ничто. Один из них — бытие — есть теперь наличное бытие и, далее, налично сущее; второй есть также некое налично сущее, но определенное как отрицание нечто (Negatives des Etwas), — как другое. Нечто как становление есть переход, моменты которого сами суть нечто и который поэтому есть изменение, — есть ставшее уже конкретным становление. — Но нечто изменяется сначала лишь в своем понятии; оно, таким образом, еще не положено как опосредствующее и опосредствованное; пока что оно положено, как просто сохраняющее себя в своем соотношении с собою, а отрицание его — как некоторое также качественное, как только некоторое другое вообще.
…
1. Нечто и другое суть, во-первых, оба налично сущие или нечто. Во-вторых, каждое из них есть также некоторое другое. Безразлично, которое из них мы называем сначала и лишь потому именуем нечто (по-латыни, когда они встречаются в предложении вместе, оба называются aliud, или «один другого» — alius alium, а когда идет речь об отношении взаимности, аналогичным выражением служит alter alterum). Если мы некоторое наличное бытие называем А, а другое В, то В определено ближайшим образом как другое. Но А есть также и столь же другое этого В. Оба суть одинаковым образом другие. Для фиксирования различия и того нечто, которое следует брать как утвердительное, служит слово «это». Но «это» именно и выражает, что это различение и выделение одного нечто есть субъективное обозначение, имеющее место вне самого нечто. В этом внешнем показывании и заключается вся определенность; даже выражение «это» не содержит в себе никакого различия; каждое нечто есть столь же «это», сколь и другое. Мы мним, что словом «это» мы выражаем нечто совершенно определенное; но мы при этом упускаем из виду, что язык как произведение рассудка выражает лишь всеобщее; исключение составляет только имя некоторого единичного предмета, но индивидуальное имя есть нечто бессмысленное в том смысле, что оно не есть выражение всеобщего, и по этой же причине оно представляется чем-то лишь положенным, произвольным, как и на самом деле собственные имена могут быть произвольно приняты, даны или также заменены другими.
Таким образом, инобытие представляется определением, чуждым определенному таким образом наличному бытию, или, иначе говоря, другое выступает вне данного наличного бытия; это представляют себе так, что отчасти некоторое наличное бытие определяется нами как другое только через сравнение, производимое некоторым третьим, отчасти же это наличное бытие определяется нами как другое только из-за другого, находящегося вне его, но само по себе оно не таково. Вместе с тем, как мы уже заметили, каждое наличное бытие определяется также и для представления в равной мере и как некоторое другое наличное бытие, так что не остается ни одного наличного бытия, которое было бы определено лишь как наличное бытие, не было бы вне некоторого наличного бытия, и, следовательно, само не было бы некоторым другим.
Оба определены и как нечто и как другое, суть, значит, одно и то же, и между ними еще нет никакого различия. Но эта однозначность (Dieselbigkeit) определений также имеет место только во внешней рефлексии, в сравнении их друг с другом; но в том виде, в каком пока что положено другое, оно само по себе, правда, находится в соотношении с нечто, однако вместе с тем оно есть также и само по себе вне последнего.
…
Другое само по себе есть другое в самом себе и, следовательно, другое самого себя есть, таким образом, другое другого, — стало быть, всецело неравное внутри себя, отрицающее себя, изменяющееся. Но оно вместе с тем также и остается тождественным с собою, ибо то, во что оно изменилось, есть другое, которое помимо этого не имеет никаких других дальнейших определений. А то, что изменяется, определено быть другим не каким-нибудь иным образом, а тем же самым; оно поэтому сливается в том другом, в которое оно переходит, лишь с самим собою. Таким образом, оно положено как рефлектированное в себя со снятием инобытия; оно есть тождественное с собою нечто, по отношению к которому, следовательно, инобытие, составляющее вместе с тем его момент, есть некое отличное от него, не принадлежащее ему самому как такому нечто.
- Диалектика. 5. Повторяем нечто и иное. Профессор А.В.Золотов. https://youtu.be/k77dgeyQab4
- Г. В. Ф. Гегель Наука логики. Том I. Объективная логика Primedia E-launch LLC, 2017 стр. 95